Российский предметный дизайн так молод, что Илью Легчатова можно уже считать патриархом – свои первые предметы он сделал почти десять лет назад. В отличие от множества коллег, Илья не стал строить собственное производство, а работает с фабриками как приглашенный автор – схема привычная для международного рынка, но всё еще довольная редкая у нас в стране. Мы поговорили с Ильей о том, как развивалась его карьера и как за эти годы изменился сам российский дизайн.
– Какой предмет был самым первым?
– К предметному дизайну меня тянуло давно. Правда, тогда я еще не знал, как это называется. Ещё в 2011 году, работая на один бренд в Минске, я создал свои первые предметы. Позже работал 3D-визуализатором, был связан с интерьерным дизайном, и в какой-то момент мне надоело делать просто картинки. Я уже был знаком с КПД*. Придумал рабочий стол, произвел его с Fineobjects и выставил его на «Cателлите»** в 2016 году.
– А какой самый известный?
– Моим «лицом» стал Brahma Chair. Он изначально был сделан «под себя»: я много лет занимался медитацией, и однажды меня осенило, что такого предмета нет. Я понимал, какой должна быть эргономика, оставалось сделать классный образ.
Meditation chair Brahma
– Не все читатели журнала знают тонкости дизайнерского процесса. Как объяснить, что такое прототип и зачем он нужен?
– Это пробный вариант предмета. У него могут быть разные стадии, начиная от макета в натуральную величину и заканчивая версией из нужных материалов. Прототип нужен, чтобы оценить эргономику предмета и понять, может ли производство воплотить изначальную задумку.
– Есть дизайнеры, которые делают один стул год или два. А как у вас?
– Я бы с удовольствием делал один стул годами, но, когда ты живешь в одном городе, а производство находится в другом, нет шанса на ошибку. В идеале нужно выдать жизнеспособный продукт с первого раза.
– Собственное производство или сотрудничество с фабриками?
– У меня есть определенная любовь к производству: когда делаются прототипы мебели, я с удовольствием туда еду, прикладываю свою руку. Но желания открывать свое производство нет – это огромная ответственность, плюс сейчас сложно найти людей.
– Как дизайнеру найти «своего» производителя?
– Это путь проб и ошибок. Есть, например, производство, с которым я в ссоре и не понимаю, как дальше общаться. А есть люди, с которыми сложились определенные отношения, и с годами они только лучше. Так у нас сложилось с BELSI Home. Когда ты начинающий дизайнер без опыта работы с производством, то тебе может казаться, что и качество не то, и отношения какие-то не те. А они, со своей стороны, думают, что дизайнер зазнался. Но проходят годы, накапливается опыт – и вы понимаете, что у вас всё классно.
– Были прогнозы, что безымянные изготовители мебели под заказ дорастут до того, чтобы делать свои коллекции и начнут приглашать предметных дизайнеров, но пока таких примеров мало. Так оправданны ли эти ожидания?
– В позапрошлом году у меня был забавный опыт на выставке «Мебель». Я сейчас переехал в Минск и решил обойти всех производителей из Беларуси – познакомиться, узнать, у кого какие стремления и возможности. Но диалог не сросся, потому что там нет в нем потребности, как и понимания, что изготавливать реплики – плохо.
В России так было лет десять назад, но с тех пор проделана большая работа. Здесь мне больше не надо расшибаться в лепешку, объясняя производителю, что такое коллаборация, в чем ее смысл и ценность. Спрос на услуги предметных дизайнеров возрос, но еще мы не умеем нормально коммуницировать друг с другом. Дизайнеров не всегда устраивают условия, которые предлагает производитель. А на «той» стороне часто не понимают, выстрелит ли это дело.
– Гонорар или роялти?***
– В России дизайнеры все больше выбирают гонорары. Приятно, когда идет бонус от продаж, но нет никаких гарантий, что производитель будет заниматься продвижением. У меня есть несколько примеров, когда производитель вообще не занимается маркетингом и не выстраивает отношения с дизайнерами – их предметы никто не видит и, соответственно, никто не покупает.
Консоль YUNA,«Новый стиль»; Панно YUNA, мастер Юлия Богданова
– А был ли опыт выхода на международный рынок?
– Были единичные продажи в Латвию, запросы из Италии и Франции, но условия транспортировки сейчас пугают. И был хороший заход в Южную Корею – не я сам, а бренд BELSI Home. Они продали туда 250–300 кресел Brahma Chair.
– О российском дизайне много пишут последние два года, но этот интерес не будет вечным. Получил ли уже наш дизайн достаточный импульс, чтобы расти дальше без постоянной информационной подпитки?
– Я думаю, что без информационной подпитки предметный дизайн в России угаснет очень быстро. Взять мой пример: я мальчик из Стерлитамака, о котором раньше никто не знал и который теперь известен в узких кругах. Без поддержки СМИ нереально рассказать, кто ты такой и что делаешь. И без государственной поддержки в виде «Недели интерьера и дизайна» тоже придется туговато. Потому что у таких, как я, нет бюджета, чтобы встать, например, на «Арт-дом» самому.
– Кстати, о Неделе дизайна: в этом году вы показали там металлический стеллаж. Этот предмет замышлялся как коллекционный или предполагается делать его серийно?
– Стеллаж, на удивление, не оставил никого равнодушным, хотя на его создание я потратил всего пару дней. Назвать его серийным сложно – там очень много ручного труда и подгонки деталей. Наверное, это тот случай, когда предмет с коллекционным вайбом получил возможность стать малосерийным продуктом.
Стеллаж Aero, «Новый стиль»
– Что интереснее – делать штучные вещи или серийные?
– Кто-то пошутил, что в России не успел появиться серийный дизайн, как возник коллекционный. Мне нравится и то и другое, но создавать коллекционные вещи, на мой взгляд, интереснее. В этом случае дизайнер становится художником, который делает как чувствует, самовыражается. Можно затрачивать больше времени на проработку, кайфовать от смыслов. Правда, не все мои смыслы оказались востребованными, но всему свое время. Одним из самых удачных примеров стал комод «Светлояр», который был сделан в соавторстве с Наталией Сибилевой и произведен командой BELSI Home под руководством Алексея Сибилева. Он был представлен на выставке «Трын*Трава» в 2022 году и куплен во время выставки.
Илья Легчатов и Наталия Сибилева
Комод «СВЕТЛОЯР», в соавторстве с Наталией Сибилевой, BELSI Home
– У вас не так много предметов. Если не секрет, а как вы на жизнь зарабатываете?
– Да, предметов немного. Но я не хочу превращать любимое дело в работу, которая может убить весь энтузиазм творчества. Мне кажется, любое творчество можно испортить рутиной и напряжением. Предметный дизайн – моя отдушина. Был период, когда я довольствовался тем, что мне приходило от предметного дизайна, но потом у меня появилась семья, и пришлось устраиваться на обычную стабильную работу. Я, как и раньше, занимаюсь 3D-визуализцией интерьеров. А предметный дизайн – это для души.
Интервью: Анастасия Ромашкевич
* КПД – «Клуб промышленных дизайнеров», объединивший пионеров предметного дизайна в России.
** «Сателлит» – имеется в виду конкурс молодых дизайнеров, главным призом которого был стенд на SaloneSatellite в Милане.
*** Роялти – способ оплаты труда дизайнера, когда он получает отчисления с каждого проданного экземпляра придуманной им мебели.
Вам также может понравиться
Роза Сябитова сделала подарок дочери за несколько миллионов
Итальянская страсть и русский колорит
«19:01 на Кристалле»: айдентика нового пространства
Селим Зергот. That`s Living: русская душа и европейская роскошь
Увенчанный успехом труд
В Зазеркалье сладких снов
Свежие записи
Роза Сябитова сделала подарок дочери за несколько миллионов
Итальянская страсть и русский колорит
«19:01 на Кристалле»: айдентика нового пространства
Селим Зергот. That`s Living: русская душа и европейская роскошь
Увенчанный успехом труд